Я уже писал про это на сайте, и возьму на себя смелость еще раз обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что уфология имеет в качестве объектов изучения не пришельцев, не "летающие тарелки", не HЛО и даже не случаи наблюдения HЛО. Уфология реально может оперировать только сообщениями очевидцев о наблюдении HЛО.

Насколько мы можем доверять очевидцам? Вдруг что-нибудь запомнилось не так? Забылось? Придумалось под влиянием другой информации?

Специфические исследования на эту тему в области уфологии отсутствуют. Возможно, что многим будет интересно ознакомиться с аналогичными экспериментами, проведенными в сфере криминалистики.

Кандидат юридических наук В. Эминов

Недавно в кинотеатре “Иллюзион” научными сотрудниками Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности был проведен научный эксперимент (руководил проведением эксперимента автор с участием сотрудников института Н. И. Гавриловой и Т. В. Сераль). Зрителям был предложен для просмотра отрывок из цветного зарубежного фильма. Суть происходивших в нем событий такова. Группа из пяти молодых людей сговаривается об угоне полицейского автомобиля с тем, чтобы отвлечь внимание шерифа и похитить девушку, которую он от них охраняет. Однако провести эту операцию им не удается. Преступников останавливает молодой человек, невольный свидетель разыгравшихся событий, он побеждает их в схватке и увозит девушку на своем мотоцикле.

На этот раз свидетелей описанных событий было немало. Но получить наиболее достоверные сведения о том, что наблюдали очевидцы, оказалось нелегкой задачей.

Кому из очевидцев может быть отдано предпочтение?

Всего в эксперименте приняло участие около 500 человек.

Суть научного поиска сводилась к тому, чтобы установить, как и под воздействием каких факторов меняется мысленный образ, хранящийся в памяти очевидцев. Как влияют на сохранность мысленного образа такие факторы, как пол, профессия, время, прошедшее с момента события.

Нас интересовало также и то, насколько существенны различия между восприятием очевидцев, предварительно информированных об эксперименте (перед сеансом этой группе свидетелей раздавались заранее приготовленные вопросники, на которые они должны были ответить дома), и тех, кто узнавал об эксперименте уже после его просмотра.

Все это очень важно, ибо наиболее распространенным методом получения интересующей правосудие информации являются показания свидетелей, от них нередко зависит успех расследования и раскрытия преступлений. Вместе с тем судебно-следственная практика знает немало ошибок, связанных с добросовестным заблуждением свидетелей.

“Свидетелями” упомянутых событий оказались студенты (115 человек), инженерно-технические работники (135 человек), научные и творческие работники (145 человек) и рабочие (80 человек). В общей сложности — 205 женщин и 270 мужчин.

В соответствии с событиями, составляющими содержание фрагмента, участникам эксперимента были заданы вопросы о действиях участников похищения, их внешности, особенностях места происшествия, транспортных средств, виде оружия и пр.

Если принять общее число суждений, высказанных всеми испытуемыми, за 100 процентов, то можно легко подсчитать количество правильных и неправильных ответов и тем самым проследить, как воспринимается различная информация. Классификация ответов была очень подробной, поэтому в статье приводятся лишь наиболее интересные результаты опроса.
 

Правильные ответы почти по всем видам информации были у женщин—81,5 процента, у мужчин — 78,2 процента.
 

Среди женщин наибольший процент правильных ответов составил у студентов и учащихся—83 процента (у инженерно-технических работников — 79,4 процента, у научных и творческих—77,9 процента).

У мужчин наиболее правильные ответы характерны для научных и творческих работников—81,4 процента. (Для сравнения. Инженерно-технические работники — 79,8 процента, студенты и учащиеся—78 процентов, рабочие—71,3 процента.)
 

Полнее и точнее всего запоминались действия участников событий.

Так, 90 процентов ответов мужчин и 94 процента ответов женщин, характеризующих действия участников событий, оказались правильными. Описывая количество участников событий, 79,1 процента женщин и 84 процента мужчин сообщили правильные сведения. При характеристике признаков внешности участников правильных ответов женщин и мужчин оказалось соответственно 81,4 процента и 78,8 процента; при описании одежды — 74 процента и 80,5 процента. Несколько хуже оказались результаты восприятия испытуемыми признаков транспортных средств. Правильные ответы у женщин—72,3 процента, у мужчин— 67,1 процента. Наибольшее число ошибок испытуемые допускали при описании транспортных средств, наименьшее—при описании действий участников событий.

Какова степень достоверности восприятия цвета объектов? Наиболее полные и достоверные ответы касались цвета волос участников событий и цвета их одежды (около 83 процентов). Наибольшее число ошибок было допущено при описании цвета транспортных средств (правильные ответы составили 67,2 процента).
 

Ответы лиц, заранее информированных об эксперименте, оказались полнее и достовернее.

Так, по всем видам информации в среднем правильных ответов оказалось: у женщин—83 процента, у мужчин—79,8 процента. Например, при характеристике действий участников событий правильно ответили 95,2 процента женщин, у мужчин— 91,2 процента; признаков внешности—79,8 процента и 82,4 процента; признаков транспортных средств—71,8 процента и 71,6 процента.

Без предварительной информации об эксперименте правильных ответов по всем видам информации оказалось в среднем у женщин—80,2 процента, у мужчин—77,6 процента.
 

Академик В. М. Бехтерев писал, что внушение в отличие от убеждения входит в сознание человека не с “парадного” входа, а как бы с “заднего крыльца”, минуя сторожа—критику. Внушающему воздействию человек может подвергаться как до восприятия конкретной информации, так в момент ее восприятия, а также и после ее восприятия (влияние заинтересованных лиц, слухи, общение с другими свидетелями и т. п.).

Особое внимание при составлении вопросника было уделено формулированию наводящих вопросов, ответы на которые должны были выявить влияние внушений на деформацию мысленного образа у свидетеля.

Анкеты содержали четыре вида вопросов. Первый состоял из вопросов, задаваемых в объективной форме: “Были ли перчатки на руках похитителя, севшего за руль? Кричала ли девушка, призывая на помощь? Была ли у кого-нибудь из участников драки дубинка?"

Второй был сформулирован в субъективной форме: "Видели ли Вы на человеке, севшем за руль, перчатки? Вспомните, кричала ли девушка, призывая на помощь? Видели ли Вы, как один из похитителей ударил девушку?” и т. п.

Третий поставлен в негативной форме: “Не было ли перчаток на похитителе, севшем за руль? Не кричала ли девушка, призывая на помощь? Не ударил ли кто-нибудь из похитителей девушку?” и т. п.

И, наконец, четвертый носил уточняющий, наводящий характер в отношении несуществующих предметов, действий: “Какого цвета были перчатки у человека, севшего за руль? Что кричала девушка, призывая на помощь? Кто из похитителей ударил девушку? Опишите дубинку, имевшуюся у одного из участников драки”.

Все эти четыре формы вопросов представляют собой открытую подсказку, прямое внушение несуществующих предметов и действий.

При анализе ответов на упомянутые вопросы были выявлены весьма интересные данные.

Так, оказалось, что в целом женщины поддаются внушению больше, чем мужчины. Среди женщин восприняли внушение 33,1 процента, среди мужчин—26,9 процента.

Удалось проследить и влияние профессии на степень внушения. Наиболее внушаемыми оказались студенты, учащиеся— 39,7 процента, наименее — научные и творческие работники (22,6 процента) и рабочие (22,8 процента).
 

Знаменитое латинское изречение мы использовали недаром, ибо в процессе проведения эксперимента была сделана попытка проследить влияние времени на степень деформации информации, хранящейся в памяти у очевидцев.

Для этого через три недели после проведения эксперимента 74 его участникам было предложено прислать в институт повторные описания воспринятой информации. 37 из них ответили с подробным описанием сюжета фрагмента, признаков внешности, одежды участников и т. п. За исключением шести незначительных ошибок, касающихся второстепенных признаков, вновь присланные ответы точно дублировала предшествующие.

Поиск, о котором говорилось в статье, можно рассматривать лишь как маленькое начальное звено в общей цепи будущих обширных исследований о восприятии, формировании и деформации мысленного образа, хранящегося в памяти у очевидца.

"Наука и жизнь" № 11, 1974, стр. 142-143.